к Международному Женскому дню.
Термин «эмансипация», появившийся в середине 19 века, традиционно означает движение женщин за освобождение от зависимости, стремление к правовому равенству полов.
Разумеется, никакой эмансипации в средние века не было, потому что Ева сорвала яблоко, женщина – порочное создание и все такое. В христианстве вообще процветала мизогиния (женоненавистничество) – и это норма. По меньшей мере, так думают многие и многие теперешние «знатоки эпохи» на свой лад.
Католическая доктрина в области отношения полов говорила четко и ясно: от женщины как объекта происходил набор того, набор того, чего следует опасаться:
1. женщины жаждут плотских утех гораздо больше, чем мужчины, поэтому во избежание бесконечного совращения всех мужчин каждой женщине нужен муж. Муж будет усмирять в ней всяческие греховные начала, рационально руководя – вполне вероятно, и руководя с помощью физической силы. Типа "над женщиной есть мужчина, а над мужчиной - Бог".
2. женская природа так и тянется к греху сама собой – сплетни, заговоры, наговоры, привороты – это ее «природная» стезя. И не просто тянется сама, но и тянет мужчину, поэтому следует как можно ограничить эту область. Посему «…хорошо человеку не касаться женщины» (к Коринфянам 7:1), ну а если уж сильно приспичило – то, ладно, можно жениться.
3. так как женская природа просто тяготеет к плотским утехам нон-стоп с момента полового созревания, то надо как-то в полезную сторону, что ли, развернуть эту тягу – поэтому любые практики контрацепции запрещались, а половой акт считался греховным, если только он не совершался между двумя супругами и исключительно с целью деторождения.
4. женская природа без вариантов греховнее мужской потому, что не тянется более ни к чему, кроме интриг, сплетен и половых ухищрений. Были, конечно, женщины святые – но их минимум, и это уникумы какие-то… Даже самой идеально правильной женщине в лоне католической Церкви не «светило» ничего, кроме роли монахини или настоятельницы, живущей неприметно и замкнуто. Крестить, проповедовать и излагать свои мысли – никогда.
Теперь как видели этот вопрос катары.
(спойлер: нет, они не заставляли всех оскоплять себя и не ненавидели детей)
1. Неравенство и различие между мужчинами и женщинами есть только на земле – и проистекает от физических тел. Нет никаких «мужских» и «женских» душ, все души равны, разница между ними кажущаяся.
[Я слышал, как эти еретики говорили, что души мужчин и женщин те же самые, и между ними нет никакой разницы, но всякая разница между мужчиной и женщиной – в их телах, деле Сатаны. И потому, когда души мужчин и женщин покидают их тела, между ними тоже нет никакой разницы]
(Показания Пьера Маури перед Жаком Фурнье в книге Жана Дювернуа "Реестры Инквизиции").
2. К половому влечению склонны не только женщин, но и мужчины – в равной степени. Всякий человек находящийся в мире и не избавленный от греха (некрещеный) тянется к этому, также как и к другим грехам. Никакого безумного страха перед женской сексуальностью - и отвращения к ней тоже не предполагалось.
3. Катарская Церковь не придавала акту зачатия такую уж первостепенную роль в половой жизни своих верующих, в то время как римская позволяла секс исключительно для этого.
4. Добрые Люди не сакрализировали брак. Это не значит, что они запрещали своим верующим жениться и держали всех насильно в целибате – даже напротив, они относились к браку проще. Все вопросы касаемо кто с кем делит постель люди решают самостоятельно - без вмешательства Церкви. По сути, брак как совместная половая жизнь+проживание не может интересовать Бога – Он вне материального. На этом основании катары отрицали католическое таинство венчания, но если их верующие хотели сожительствовать друг с другом – не мешали.
[Хотя Добрые Люди не праздновали свадеб с большой помпой перед лицом Бога и людей, они во всяком случае, несомненно, «заключали» союзы между добрыми верующими, как в интересах означенных верующих, так и в интересах своей Церкви, руководя этой церемонией в качестве «Добрых Людей»...] (Анн Бренон «Катарские женщины»).
5. Поскольку души равноправны, в браке фигура мужа не важнее жены. Браки катарских верующих гораздо чаще заключались по взаимному желанию и любви, чем у их католических соседей, где свадьба являлась формой материального расчета или способом укрепления династии.
6. Касаемо необходимого в браке деторождения и отношения к абортам, катарская Церковь также была «демократичнее» римской. Конечно, Добрые Люди не могли прямо разрешать прерывание беременности, но уж точно не проклинали за это и не пугали адом (ведь ада, по их мнению, не существует). Более того, если половой акт у католиков являлся главным доказательством того, что брак вступил в силу (типа "нет секса – не муж и жена"), то брак катарских верующих не фокусировался исключительно на этом моменте.
7. О деторождении есть еще одно важное замечание.
Для католической прихожанки еще нерожденный ребенок - это создание Божие, уже обладающее уникальной душой, поэтому аборт есть убийство (часто как результат черной магии). Катары же учили, что все материальное к Богу отношения не имеет, тела – это «кожаные одежды» для душ, а души не зарождаются каждый раз при зачатии – переходя из тел в тела. В силу этого для катарской верующей беременность не была даром Божьим, а ребенок до рождения рассматривался не больше, чем часть тела матери.
8. Становясь христианкой (принимая Консоломент), катарская послушница принимала все те же права, что ее братья – мужчины. Правда Добрые Женщины не могли высоко подняться по иерархии свой Церкви, например, стать дьяконом или епископами. Но! Римская Церковь и в 21 веке все еще не позволяет женщинам становится священниками, и тем более – уделять таинства и проповедовать.
Добрые Женщины не сидели в четырех стенах монастыря как католические монахини (да и монастырей у них не было), свободно передвигаясь, общаясь с верующими обоих полов, а также Добрыми Мужчинами. Они не отрекались ото всего перед крещением, но оставались членами своих семей - матерями (если до крещения у них были дети), сестрами, дочерьми, тетками, подругами. Крещение аннулировало брачные обязательства, но бывало муж и жена совместно отпускали друг друга, и оба становились катарскими монахами, при этом продолжая общаться.
9. Касательно попадания в рай, то нехилый такой облом, который приготовила для женщин римская Церковь, целиком не поддерживался катарами. Мужские и женские различия, по их мнению, заключались только в физиологии, которая порождена дурным материальным началом. Для Бога нет разницы между мужчинами и женщинами – путь в Царствие открыт всем. Кроме того, Добрые Люди отрицали и Первородный грех, этим оправдывая Еву и снимая вину со всех женщин за все печали мира.
10. В период гонений на катарскую Церковь женщины играли очень важную роль. Верующие становились провожатыми, связными и просто хранителями множества тайн, как Гильельма Маури долгое время в тайне державшая дом, где катарские монахи могли устроиться на ночлег или встретиться. Добрые Женщины также продолжали свое служение в условиях подполья и перевалочных пунктов в лесу.
Положение женщин в катарских общинах рассматривалось Римом не просто как экстравагантное, а как вызывающее. Возможно уже потому, что женщина «покусилась» быть равноправной частью клира, наряду с мужчинами, она «посмела» проповедовать, и даже (сейчас у некоторых товарищей из католического клира 700-800 летней давности случился микро инсульт) – крестить!
[«Как есть добрые мужчины, так и есть добрые женщины, и они имеют ту же власть спасать души»] (из проповеди Гийома Белибаста, 1320 г).
В конце концов, само наличие среди катаров проповедующих женщин высмеивалась Римом и являлось признаком ереси.
Катарские женщины-верующие явно были более свободны относительно вопросов вступления в брак, семейных взаимоотношений и деторождения, чем католические прихожанки. Особенно если и муж был также из их общины – что происходило довольно распространено.
Разумеется, до женской эмансипации 19 и 20 веков, как требования полного равенства полов, было еще далеко. Но катарское общество тщательно избавлялось от мизогинии - тем более, что все прочие христианские Церкви того времени в ней утопали.
(рисунок взял из Анн Бренон "Катары. Христианская Церковь на костре".
На иллюстрации - современное изображение катарской монахини)
