После 1022 года, даты казни каноников Орлеана, казней за ересь через сожжение случилось множество. Одним из них был костер для богомильского монаха Василия и его последователей около 1110-1115 годов. Выбор именно такого вида казни был обусловлен несколькими факторами, и за ересь не всегда только сжигали - это, отнюдь, не уникальная казнь, предназначенная исключительно для еретиков. Так, например, в 4 веке Присциллиана из Авилы обезглавили - по тому же обвинению.
Дело в том, что начиная с Тертуллиана (4 век) ересь считалась, в прямом смысле, заразным заболеванием - именно от него пошло сравнение ереси со смертельными болезнями. Костер представлял собой, своего рода, "средство обеззараживания". Кроме того, римская Церковь настаивала на идее физического воскрешения в Конце Времен, когда праведники в своих телах встанут из могил. Сжигание тела гарантировало, что человек более не воскреснет физически - таким образом, инквизиция отказывала еретику в возможности войти в Царствие, вершила суд за Бога, "упрощала" Его работу. Борьба против ереси с помощью костров продолжалась вплоть до 18 века.
И катары заранее понимали, какая участь их ждет, ибо сам факт того, что человек крещен по катарскому обряду сразу приводил его на костер. Добрых Людей сжигали без малейших дополнительных вариантов, разумеется, если они не отрекались.
По всей видимости, катарская традиция отношения к костру сформировалась довольно рано, ее можно встретить уже у Рейнских и Орлеанский групп в начале 12 века. И Арнольд, сожженный в Кельне, и Дитрих, сожженный в Бонне, и орлеанские каноники по свидетельствам не боялись костра. "Катары из Леона около 1230 года "когда их вели на костер, вовсе не выглядели грустными, но напротив, радостными". Подобное поведение не просто смущало, а даже ставило в тупик присутствующих, и не только толпу, но и некоторых католических клириков. Например, Эвервина, что описывал в письме к святому Бернарду подобную казнь, виденную своими глазами.
Какие причины подталкивали их не бояться костра? Только лишь факт осознания мученичества? Возможно, в основе утешительной традиции отношения к костру использовались всевозможные отрывки из Посланий апостолов, о том, что любые страдания уподобляют крещеных Христу, Господь будет с верующими несмотря на все гонения, и даже гонителям нельзя делать зла. Наподобие: "Верно слов: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем; если терпим, то с Ним и царствовать будем; если отречемся, и Он отречется от нас..." (2 Тим.2:11-12) или "Ибо кратковременное легкое страдания наше производит в безмерном переизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, а на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно" (2 Кор.4:16-18). Отыщется и прямое упоминание костра и отношения к нему, как испытанию веры: "Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь... как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, и да и в явлении славы Его возрадуйтесь и восторжествуйте" (1 Петра 4: 12-13).
Кроме опоры на тексты Нового Завета, также существовала история о десяти страданиях, девять из которых принял сам Иисус, а последнюю оставил своим ученикам - костер. Возможно, поэтому Орлеанские апостолы в 1022 году считали, что выйдут из костра нетронутыми и прямо в Царствие, говоря епископу: "Делай с нами, что хочешь. Мы уже видим Царя нашего, правящего в небесах, и он посадит нас по Свою правую сторону во славе".
Уверенность в том, что костер не приносит физических страданий, сохранялась и позже, даже в период самых жестоких гонений, когда для сожжения использовали, так называемый, "медленный огонь", который долго не охватывал тело полностью и потому причинял продолжительные мучения (одежду могли дополнительно пропитывать серой, чтобы продлить процесс "медленного огня").
"Возможно, мученичество заменяло крещение и обеспечивало спасение верующему, который не получил consolamentum? Это вполне правдоподобно, хотя нет ни одного документального подтверждения. Во всяком случае, можно принять только в качестве злых слухов уверения хрониста Обри де Труа-Фонтен, согласно которому катарский епископ, сожженный в Мон-Эме 13 мая 1239 года вместе со 180 совершенными, сказал им: "Все вы будете спасены, все вы, которые получили избавление из моих рук. Только я один буду проклят, поскольку нет никого, кто бы отпустил мне грехи".
(цитата взята из Жан Дювернуа "Религия катаров",
Раздел V. Преследования.
на иллюстрации - "Сожжение еретика", Stefano di Giovanni, 1430-32г).
