Во времена «золотого века» в Церкви Лангедока получивших утешение умирающих перевозили в «дом» совершенных. Они умирали там через какое-то время, или же выживали. В последнем случае, они принимают обеты и живут как совершенные, а иногда вновь становятся обычными верующими, по собственному выбору. Известны даже случаи возвращения в католицизм:
Мой дядя, Гийом из Майоргес, заболел болезнью, от которой умер. Он хотел, чтобы утешили его совершенные (получил утешение у себя дома). Когда его состояние улучшилось, он счел, что поступил плохо, когда получив утешение, съел мяса, и сказал отнести себя в аббатство де Бульбонн, где умер и был похоронен.[1]
Совпадение просто удивительное. Здесь идет речь о двух случаях oblatio ad terminum. Соблюдение режима питания было, скорее всего, таким же строгим у цистерцианцев, как и в доме еретиков.
Под конец февраля 1273 года, бывшая госпожа Витерб (Тарн), вдова рыцаря-фаидита Рейнарда из Палайяк, получает утешение у совершенного Гийома Прунель. Ее служанка признается в 1274 г.:
Госпожа эта, после того, как получила утешение, прожила пятнадцать дней без еды и питья, и принимала только воду. А я служила ей неустанно до самой смерти, зная, что она получила утешение.[2]
В подобной же среде задокументирован следующий старый обычай:
Этот больной (Гийом Раймонд Франциск из Сореза (Тарн), около 1237 года) сказал присутствующим, что Его Преосвященство Арнольд Ук, который был диаконом в районе Виллемур, и его товарищ, приняли его в свою секту… что они должны были встретиться у него следующей ночью, а он без них ничего не ел.[3]
Потому следует подождать до первой декады XIV века, чтобы наткнуться на феномен, который с тех пор стал носить название endura. [4]
В последний период лангедокского катаризма (1300-1320), можно увидеть около 20 случаев поста, связанных с consolamentum in extremis.
Прежде всего, следует выделить ритуальный трехдневный пост, который держали совершенные, арестованные Инквизицией, согласно обетам, принятым во время посвящения. Амиель из Перль и Белибаст начали endura сразу же после ареста. Первого сразу же сожгли на костре, а второго эта судьба постигла намного позже. [5]
Если в большинстве случаев пост этот представляется как строгая диета на холодной воде[6], то можно также найти примеры того, что он состоял из воды и хлеба[7], и даже, что это была «постная еда». [8] Можно было бы сделать вывод, что больной должен был бы иметь возможность произносить Pater, но это молитва вспоминается только один раз и связана с одной холодной водой. [9]
Известны случаи убежищ, где царило относительное спокойствие, а присутствие совершенного позволяло совершить нормальное обучение. Больной держал ритуальный пост, а утешение ему уделяли, когда он уже был при смерти.[10]
Совершенные старались не уделять утешения людям, состояние здоровья которых было еще относительно хорошим. Так было в случае одного жителя Лавор около 1250 года; ухудшения его состояния ждали три дня; а также одной женщины из Луган (Тарн), «которая была еще сильной» ок. 1307 г. [11], а также одного преданного верующего, уход которого из этого мира был бы в общем невыгоден для Церкви (Арк, Од, до 1305 г) [12], К тому же convenenza позволяет отложить церемонию до последней минуты[13]. Известны случаи, когда совершенные систематически ожидали наступления комы:
Амиель из Перль (призванный к ложу больного) хотел сразу же посетить и посмотреть больного. Нашел его в относительно хорошем состоянии и сказал, что он еще доживет до ночи. Пока что не хотел ничего делать. Тем не менее, спросил больного, хотел бы он быть принятым в его веру и его секту, и хотел бы он принять и придерживаться заповедей Божьих и своих единоверцев. Больной отвечал, что сделает это добровольно и с радостью. Совершенный сказал тогда ему, чтобы он простил всем, каждому, кто сделал ему зло, или сказал что-либо злое, а больной на все это согласился.
Следующей ночью больной попросил пить. Его отец, в присутствии совершенного, подал ему ложечку воды и влил немного в уста. Больной дал знак, что вода не проходит в его горло. Тогда совершенный уделил ему утешение… Больной умер сразу же после этой еретикации.[14]
Часто случалось, что в случае выздоровления или более длительной болезни, больной прерывал пост по собственной воле или по желанию окружения. Тогда он получал повторное крещение[15], так же, как в случае принесения клятвы, итд.
[1]Рук. 609 Тулузаб f 18 r.
[2]Doat XXV, f 175 v - 176. Инквизитор спрашивает дающую показания: «Почему она ничего не ела после утешения?», и она отвечает: «Потому что не знала Молитвы, как ее произносят совершенные, а не было никого рядом, чтобы ее научить.»
[3]Ibid, f 256 v.
[4]Следует подчеркнуть, что инквизиторы Каркассона, реестр которых ( Doat XXVI, ff 80 do 316) включает 1284-1289 годы и содержит сообщения о различных «еретикациях», хранят молчание на тему endura.
[5]Limborch, op.cit., p. 37; - J. Fournier, t.II, p.78.
[6]Limborch, op.cit., p. 59, 110. 147-148; - J. Fournier, t.I, p.231, 235, 284; III, p. 143, 247, 265; - G. d’Ablis, ff 18 r- 19 r, 14 v.
[7] J. Fournier, t.I, p.495, 498.
[8]J. Fournier, t.II, p.15, 414, 415; III, p. 143.
[9] J. Fournier, t.I, p.495; - G. d’Ablis, f 19 r.
[10] G. d’Ablis, f 24 r, 33 r, 37 v. ; Пребывающая в endure несколько недель Гильельма Сабатье, умирает сразу же после consolamentum (Ларнат, Арьеж, ок. 1303 г.) Limborch, op.cit., p. 28, 204.
[11] Belhomme, op.cit., p. 137; Limborch, p. 149.
[12]J. Fournier, t.III, p.415-416. Это ожидание прихода смерти подтверждается и в случае 1255 г без аллюзии к endura, в отрывках из Архива Департамента Верхняя Гаронна (изд. Belhomme, Memoires de la societe archeologique du Midi de
[13] См. Supra, p.165, стр. 88.
[14]G. d’Ablis, f 36 v (Ларнат, Арьеж, июнь 1306 г).
[15]Limborch, p. 79, 117, 143; - J. Fournier, t.II, p.414-415.