Но нам, как всегда, не сиделось на месте. А потому мы, подхватив лодочку, отправились пешком в Тихую бухту.
Названа она так потому, что с двух сторон ее окружают далеко выдающиеся в море мысы. Дальний называется «Мертвец», по очертаниям горы. Когда везде штормит, в бухте Тихой почти штиль.
А на следующий день приехал наш друг из Германии, Клаус. Он арендовал в Симферополе машину, и мы стали мобильными. Первым делом мы отправились в Керчь. Берта по жизни любила ездить в машине. Особенно, когда открывали окно, и она смогла высунуть наружу голову. Если случались проходящие мимо собаки, она гавкала, чтобы привлечь внимание к своему высокому статусу. Но в самой Керчи Берте не понравилось. Пыльный город, раскаленный добела от жары. Особенно шокировала улица Третьей Пятилетки, вся в ухабах, со страшными хрущевками и хибарами по бокам. Видать, жители так и живут в этих временах третьей пятилетки. Но мы посетили все достопримечательности этого города. Побывали мы и на горе Митридата, и Пантикапее, и на Царском Кургане. Эта усыпальница местных правителей произвела на Берту (и не только на нее) двойственное впечатление.
С одной стороны, хорошо: прохладно, тихо. Хоть временное укрытие от одуряющей жары. С другой стороны, темно и страшно. Животным инстинктом Берта чувствовала, что она – в глуби могилы. Но вот свет, дивный свет, который рассеивал мрак, был словно из другого мира. И мы, приближаясь к выходу, как будто ожидали увидеть сорок восемь ангелов, несущих нам короны…
Экскурсионная программа в тот день была очень насыщенной. Закончили мы наш маршрут возле горы Митридат.
Берта была такой уставшей, что обратный путь до автостоянки проделала вот так:
Клаус после хождения по Керчи тоже был уставший и на выезде взял не то направление. В результате, мы, вместо того, чтобы приехать в Феодосию, чуть не попали в Рашу. Нас смутил плакат «Пограничная зона».
В Феодосии мы просто выпили кофе и сфоткались на фоне музея Айвазовского. Знаменательно, что теперь полотна из этого музея были вывезены российскими оккупантами.
День мы завершили на замечательном песчаном пляже Феодосии. А на следующее утро поехали в другую сторону от Коктебеля – в Судак. Побывали в генуэзской крепости,
где Берта была уже многократно. Она, может, и не понимала ничего в истории и архитектуре, но чувствовала нутром: если вход по билетам, значит, место элитарное. А элитарное Берта любила всем нутром. Потом мы поехали в Новый Свет.
Стало ну просто безумно жарко, Берта лезла в тень. Поэтому мы спустились в одну из бухт. Берта долго бродила по шею в воде под взглядами изумленных отдыхающих – охлаждалась. Разве что не шипела, как раскаленное железо, опущенное в воду.
Еще через день мы все вместе переехали в Севастополь, вернее, в его пригород – Балаклаву. Это очень узкая бухта, в которой никогда не бывает штормов. Последний случился в двадцатых годах прошлого века, во время землетрясения, и то это был не шторм, а небольшое цунами. Гладь балаклавской бухты напоминает озеро. Но что ждет мореплавателя после выхода из узкого, как горло бутылки, пролива? Берта чувствовала надвигающееся волнение моря и всматривалась вдаль.
Конечно, будучи в Севастополе, не могли мы обойтись без экскурсии в Херсонес. Берта там кокетничала с местными собачками, а также обходительной девочкой Виолеттой.
Побывали мы и на морской экскурсии. Берта взирала на берег и водную гладь со своего любимого места на катере. Вот оно:
А когда мы прибыли в порт, то сфотографировались на фоне больших круизных лайнеров. На которых Берта никогда не ездила, хотя, судя по ее желанию влезть по трапу, очень хотела.
