Там Берте нравилось только то, что разносчики носили пончики, дешевые сладости с повидлом, за две гривны штука. В остальном же вода была мутная, дно, развоженное многочисленными ногами, илистое, шум, гам и то поведение не слишком интеллигентных людей, которое в России называют ёмким словом «Тагил». А потому мы искали более уединенных мест. Мы перебрались к меньшему озерцу и жили на ферме, на простом селянском подворье.
Берта познакомилась с местными гусями. Они оказались очень сообразительными: когда увидели, что Берта кусочничает за завтраком, тоже приходили и клянчили. Берту это нервировало и случались мелкие стычки. А завтракали мы вот так, по-селянски простенько
Зато к кофе было парное молоко, еще не успевшее остыть после надоя. К магазинному молоку избалованная Берта была равнодушна, а это хлебала с большим удовольствием.
Ее, да и нас, поражали равнинные пейзажи. В родной Галичине везде невысокие холмы, на них приятно остановить взгляд. А на севере Волыни ему не на чем было остановиться, он скользил за горизонт, где земля сливалась с небом.
Зато как много здесь было неба!
И какие здесь были закаты!
Озера были окружены сосновыми борами, где было немеряно черники. Местные для сбора ягоды использовали специальные совки – просто черпали ими по кустикам.
Когда случался дождливый день, мы отправлялись за ягодами в лес или просто гуляли вокруг озерца.
Но, конечно, большую часть времени мы проводили на пляже, если можно так назвать песчаный, поросший реденькой травой берег.
Такое побережье Берте нравилось больше. Людям было удобно сходить в воду по мосткам, но как же купаться то маленьким таксам?
Все было хорошо на маленьком хуторе, где мы жили, кроме одного: ближайший магазин находился на другом берегу озера. А оно было овальной, очень вытянутой формы. До магазина по прямой было метров двести, а обходить по берегу надо было с три километра. Для нас, неплохих пловчих, перебраться по воде на тот берег трудностей не представляло. Но как быть с собакой? И тут нам пришла счастливая мысль о детской лодочке. Продавец нам ее сразу же и надул. Мы погрузили в нее 5 кг картошки (точно с такой ношей не доплыли бы) и другие продукты. Сверху водрузили Берту. И отправились в плавание. Мы думали, что она будет нервничать, перевернет лодку, утопит продукты, фотоаппарат и деньги. Но ничуть не бывало. Когда мы, толкая перед собой лодочку, приблизились к берегу, она крепко спала и даже похрапывала. Вот так мы ее и запечатлели – в первом заплыве.
Но Берта так полюбила кататься в лодочке, что требовала ее брать всякий раз, как мы отправлялись на пляж.
В свободное от загорания и купания время мы просто неторопливо прогуливались берегом озерца.
Или посещали страусиную ферму. Птицы там были любопытные. И большие. А Берта была маленькой, хоть и тоже любопытной. Поэтому она тянула нос к решетке, но для проформа гавкала, чтобы страусы даже не думали нападать.
А придя домой, в ту мансарду, которую мы снимали, за солнечный день накаленную, как сковорода, Берта отдыхала под прохладными струями из вентилятора.
