ПАДЕНИЕ АНГЕЛОВ И НЕВИННОСТЬ ДУШ
Как и все христианские проповедники, они призывали людей к обращению на дорогу спасения, указанную в Святом Писании. Однако их просвещение сосредотачивалось на реалиях невидимого, горнего мира, того Царствия Отца, провозглашенного Христом, которое «не от мира сего». Они использовали христианские мифы о падении ангелов и Люцифере, а также о битве между архангелом и злобным драконом, для подтверждения евангельского дуализма, противопоставлявшего Бога милосердия и любви реалиям этого мира, раздираемого ненавистью и переполненного ложью и смертью. В Святом Писании они видели предпочтение постулата о милосердии Божьем, постулату о Его всемогуществе; они противопоставляли Новый Завет Ветхому Завету и отказывались отождествлять Яхве/Иегову, ревнивого и насильственного творца, описанного в Книге Бытия, с Отцом, о котором говорил Христос.
Тема падения ангелов постоянно присутствует в средневековом христианском воображении, и не имеет ничего общего с неортодоксальными взглядами. Катары видели в этом мифе знак невинности душ, созданных Богом благими, но соблазненных, увлеченных в падение: они считали, что это падение произошло не из-за свободы воли, а из-за искусного дьявольского соблазна. Ангелы Божьи не могли избрать зло добровольно, и теперь они желают избавиться от него. Этим избавлением от зла в их глазах был Христос, добрый пастырь овец народа Божьего, пришедший от Отца, чтобы возвестить ангелам – душам, заключенным в этом мире, Благую Весть, Евангелие. Единственной молитвой катаров была молитва Отче Наш, которую они комментировали и торжественно произносили как прелюдию к consolament, делая особое ударение на фразе «Но избави нас от зла». Первый рисунок вверху – иллюстрация из рукописи XV столетия. Следующий: статуя Пастыря Доброго.
Трактуя через миф о падении ангелов библейскую тему исхода евреев из Египта, как погибших овец Израиля, которых ведет Пастырь Добрый Евангелия, они видели в человеческих душах падших ангелов, заключенных в телесные тюрьмы в мире, который во зле лежит, и который не от Бога. Согласно евангельской метафоре о добрых и дурных деревьях, повсеместно присутствующей в их проповедях, они противопоставляли добрые плоды доброго дерева и дурные плоды дурного дерева, то есть, невидимый мир света Божьего и этот мир, обреченный на разрушение и смерть злым творцом, которого они называли Люцифером или каким-нибудь другим именем дьявола. И души людей, ангелы, падшие из божественного творения, были увлечены драконом, и вместе с ним низверглись в этот мир, и теперь ожидают избавления от своей земной ссылки: обещанного Христом спасения.
Пейрепертюзе, Пюилоран, Латур, Термез, Пюиверт, Кверибюс, Рокефиксад… Под неверным названием «катарских замков» каждое лето они привлекают тысячи туристов, видящих в посещении этих руин что-то вроде путешествия к источникам катаризма. Возможно, дело в том, что если вернуть этим величественным развалинам их истинную идентичность – королевских крепостей – то это не очень поднимет их туристический рейтинг. А ведь именно в конце XШ столетия архитекторы Филиппа Смелого и Филиппа Красивого возвели вдоль границы с Арагоном, наново определенной после аннексии Лангедока французской короной и трактата в Корбей в 1258 году. Перестроенные в XVI веке, они продолжали сохранять свое стратегическое значение вплоть до Пиренейского мира 1659 года.
Эта космогония, возможно, кажущаяся нам сегодня странной и запутанной, смотрелась очень естественно в недрах христианской культуры того времени, и еретические проповедники основывали свои тезисы на целом корпусе ссылок на Писание. Именно так они интерпретировали послание Христа, Сына единственного истинного Бога, посланного Отцом в этот мир, «князем которого есть Сатана», чтобы, наконец, принести погибшим овцам, падшим ангелам, возможность спасения и возвращения на небесную родину.
